Состав

Линки

Дискография

Слушаем

---

THIEVES KITCHEN

Идея создания этого проекта пришла в голову беркширскому басисту Полу Бичэму в 1998-м. В том же году один за другим на "воровскую кухню" (название это стянули из "Приключений Оливера Твиста" Чарльза Диккенса) попали гитарист Фил Мерси, ударник Марк Роботхэм (экс-"Grey Lady Down") и вокалист Саймон Бойс. Для полного счастья команде, изначально ориентированной на нео-прог, не хватало лишь клавишника, но тут-то и возникла закавыка. Подходящая кандидатура в лице Вольфганга Киндла нашлась только спустя пару лет, однако не надо думать, что все это время вышеупомянутая четверка сидела без дела. Музыканты готовили материал и репетировали, так что всего через шесть недель после прибытия кеймэна "Thieves' Kitchen" окопались в студии и записали первую полнометражку. Несмотря на свою дебютность и самопальность распространения, альбом оказался весьма впечатляющим и зрелым.

На "Head" команда постаралась соединить традиции британского прог-рока (т.е. влияния "Yes", "Gentle Giant", "ELP", "King Crimson", "Van Der Graaf Generator") с американскими вокальными гармониями а-ля "Kansas". Не успел диск выйти в свет, как на "воровской кухне" закипела работа над второй пластинкой. Столь резкий старт выбил из седла Бичэма, который привык больше времени проводить с семьей, и он попросился на волю.

Его должность занял Энди Бонэм, внесший некое разнообразие со своим безладовым басом, в то время как вольнонаемный теперь Пол поучаствовал-таки в сессиях, сыграв местами партии гобоя. "Argot" отличался от первенца тем, что на нем меньше чувствовалась "нео"зависимость, и все четыре эпика длительностью от 13 до 20 минут звучали больше по-семидесятнически. После выхода диска у Бойса возникли те же причины для расставания с командой что и у Бичэма, но остальные уже вошли во вкус и решили двигаться дальше, пригласив за микрофонную стойку Эми Дарби. Замена мужского вокала на женский, конечно же, дала о себе знать и вызвала некоторые ассоциации с "Renaissance", однако на альбоме "Shibboleth" и инструментальные куски зазвучали по-другому, ведь здесь акценты сместились из симфонического прогрессива в джаз-фьюжн. После выхода пластинки несколько оживилась концертная деятельность коллектива, и помимо небольших сольных туров команда отметилась на ряде фестивалей, как в Европе, так и в Америке.

Между тем на семейную жизнь потянуло и Вольфганга, и он уехал на ПМЖ в родную Германию. Отставка клавишника погрузила проект в длительную спячку, а Мерси, вместо того чтобы готовить свежий материал, взялся за обустройство собственной студии. Фил постоянно что-то доделывал, переделывал, и процесс, казалось, будет длиться бесконечно, однако вернуться на "воровскую кухню" гитариста подвигла встреча с Томасом Джонсоном.

Экс-клавишник "Anglagard", проживавший на тот момент в Оксфорде, оказался тем самым недостающим звеном, которого как раз и не хватало "Thieves' Kitchen" после ухода Киндла. Он, Фил и Эми составили новый авторский триумвират, причем каждый из музыкантов привносил в саунд что-то свое: первому нравилась мрачная симфоничность, второй тяготел к кентерберийскому стилю, а третья обогатила композиции группы фолковыми элементами. Влияние Дарби распространилась и на Роботхэма, который параллельно электроустановке ввел в обиход и акустические барабаны. Четвертый альбом также украсили и приглашенные инструменты: флейта (Анна Холмгрен из "Anglagard"), виолончель (Стина Петерссен), гобой и сопрано-саксофон (Пол Бичэм), и вся эта эклектика, представленная на "The Water Road", очень порадовала публику. Почувствовав запах успеха, Энди и Марк стали рваться в бой и настаивать на живых концертах, однако переезд Джонсона в Швецию сделал возможной работу "Thieves' Kitchen" только в качестве студийного проекта.

В итоге с обоими музыкантами пришлось расстаться, а на очередных сессиях должности бас-гитариста и ударника поделили Брэд Вайссман и Пол Маллион. Альбом "One For Sorrow, Two For Joy" в целом сохранял меланхоличный настрой "The Water Road", однако структура композиций на нем несколько усложнилась, а подача материала стала более эмоциональной.